«Театр – это машина времени»: Кристина Андреева о тернистом актерском пути, познании Качаловской сцены и главном в профессии

Молодая талантливая артистка КАРБДТ им. В.И. Качалова Кристина Андреева в интервью редакции сайта TNV.RU рассказала о жизни в Бурятии и Иркутске, своем непростом пути в актерскую профессию, судьбоносной встрече с театром Качалова, переезде в Казань, главных ролях, наставниках, любви зрителей и многом другом.

— Кристина, предлагаю начать с самого начала — с вашего детства. Расскажите о своей семье, откуда вы родом?

— Я родилась в Бурятии. Город Гусиноозёрск, это чуть дальше Улан-Удэ, где население всего 24 тысячи жителей. Оттуда моя мама. Мой отец был из Нижнего Новгорода, он был военным. Его распределили в Бурятию, там они познакомились, и на свет появилась я.

— До 11-го класса я жила с семьей в Бурятии, со своими мамой, папой и родителями по маминой линии. После окончания школы я переехала в Иркутск, где поступила на юридический факультет. Это было желанием моих родителей, точнее бабушки и дедушки, их я тоже считаю своими родителями.

— В вашей семье есть творческие люди?

— У меня не было никого в семье творческих, абсолютно все люди простые, отец был военный. Бабушка всю свою жизнь, почти 40 лет, проработала на телеграфе. Дедушка был шофером. Частенько он отвозил работников и меня завозил в школу. А с бабушкой я, бывало, дежурила на телеграфе, там у нее еще стояли эти коммутаторы. То есть никто не был творческим. Помню только, что у меня папа любил петь.

— В силу того, что папа был военный, и родители мои были молоды, они были в поиске себя, и так случилось, что я все свое детство, всю свою юность провела с бабушкой и дедушкой. Вообще всю мою жизнь меня воспитывали бабушка и дедушка по маминой линии. Поэтому я им безумно благодарна за все, что имею на данный момент. Для них всегда было самым важным, чтобы я встала на ноги, обрела какую-то стабильность.

— В какой профессии они вас видели?

— И бабушка, и дедушка буквально грезили о том, чтобы я поступила в институт МВД, чтобы была следователем. У них было три мечты: Кристина — либо следователь, либо прокурор, либо судья. Им казалось, что это будет такая профессия, в которой у меня будет стабильность, и все в моей жизни сложится наилучшим образом. На этом они настаивали. Они меня воспитывали, они меня учили, вкладывали в меня силы, здоровье, деньги.

— Вы пошли учиться в эту сферу?

— Да, я поступила на юридический факультет, потому что не прошла в институт МВД, там была очень большая конкуренция, там были ребята спортивные, подготовленные, и, видимо, все-таки в жизни все складывается так, как должно. И случилось так, что альтернативой МВД стал юридический институт, потому что после окончания юридического института можно также пойти работать в МВД, юридические фирмы, в суд и так далее. И я пошла учиться на юрфак.

— В какой момент появилось желание стать актрисой?

— Я никогда не думала о том, чтобы стать актрисой, но самого детства была очень творческая. Это происходило буквально так: прихожу домой из школы, кидаю рюкзак, меня спрашивают, где я сегодня задержалась и где была? Говорю, с сегодняшнего дня я хожу в кружок мягкой игрушки, мы шьем мягкие игрушки. На следующий день или через неделю прихожу, кидаю рюкзак, где сегодня ты была? Сегодня я ходила в кружок флористов, буду выращивать цветы. Все детство провела в каких-то секциях, кружках.

— Но то, что было со мной стабильно с 5 по 11 класс, то, что мне нравилось и радовало меня — это эстрадный вокал, я ездила на конкурсы, пела на школьных, городских, республиканских мероприятиях и концертах. Естественно, отвечала за разные творческие мероприятия в школе. И всегда все говорили, что Андреевой нужно в театральное. Я не понимала, что такое из себя представляет театральный вуз, как это происходит, как туда попасть. У меня таких мыслей не было, как-то вот не думала вообще, просто занималась тем, что конкретно сегодня мне было интересно.

— Вам не было обидно, что вы пошли учиться не туда, куда хотели? Как справлялись с этим?

— Было очень мучительно и обидно. И я чувствовала себя аутсайдером среди своих однокурсников отличников и крутых специалистов в будущем, но я была просто не на своем месте. Когда купила свой первый Уголовный кодекс, Гражданский кодекс, Конституцию, пришла с пар, положила это все на стол, села на кровать напротив рабочего стола, смотрю на эти Кодексы, на эти Федеральные законы, Конституции стопочкой составленные, и как расплакалась, мне было так горько и обидно, что это совершенно не то, чем я хочу заниматься. Мне было очень обидно действительно из-за того, что я вынуждена мучиться и страдать вместо того, чтобы попробовать себя в творческой профессии.

— Плюс накладывалась мысль о том, что вдруг я так никогда и не попробую, а потом буду жалеть всю жизнь, а может и не смогу, а время уходит, но нужно окончить юрфак, чтобы не расстраивать бабушку и дедушку. И когда я пришла на юрфак, начала искать какое-то для себя творческое объединение. Это у нас был хор Юридического института Иркутского государственного университета, это была команда КВН и театральная студия, которую тогда возглавлял ныне заслуженный артист Российской Федерации Александр Анатольевич Братенков. Он тогда был артистом Иркутского драматического театра имени Охлопкова. И вот в нашем юридическом институте он вел студию, забегая вперед скажу, что я, конечно, пришла к нему.

— Расскажите, как это было?

— Было это так: я пришла сначала в хор, но там не оказалось мест, пошла в КВН, постояла под дверью, послушала как виртуозно там шутили и громко смеялись и постеснялась туда зайти, поняла, что это не мое, в конце концов пришла в театральную студию, там начались тренинги, этюды, мы начали читать пьесу. И как-то ты сразу понимаешь, что это твое, это твоя атмосфера, эта кухня тебе подходит, ты еще не знаешь, что это такое конкретно, но ты понимаешь, что хочешь именно этим заниматься. Не знаю, даже как это объяснить, но это просто какая-то внутренняя, видимо, существует установка, и я это почувствовала.

— Получается, мое увлечение театром, актерским искусством началось именно на юрфаке. Это то, что меня спасало, это то, что я полюбила всем сердцем и душой. На протяжении всего студенчества, я играла в любительском студенческом театре. Нам давали площадку при Иркутском драмтеатре, там мы тоже играли, участвовали в фестивалях любительских театров. То есть, я все время занималась театром, начиная со своего студенчества.

— И тогда я закончила юрфак и приняла решение, что попробую поступить в театральное училище. Я ждала конкретно набор моего мастера заслуженного артиста РФ Александра Анатольевича Булдакова. Он действующий артист в Иркутском академическом драматическом театре имени Охлопкова. Я ждала, когда будет набирать курс он. Потому что у него хорошая школа. Его выпускники работают по всей стране. И этот год свободный после юридического института я успела поработать в иммерсивном театре. Там был полупрофессиональный состав, все-таки это был больше любительский театр, коммерческий. Я играла там в «Капитанской дочке». Это был интересный проект, особенно тогда для меня.

— Куда в итоге поступили, какие были сложности?

— В 2018 году я поступила в Иркутское театральное училище на курс Александра Анатольевича Булдакова в возрасте 22 лет. Было непросто, потому что это театральное училище, где дети после 9-11 классов, нужно было напоминать себе о том, что я здесь получаю профессию так же, как и они. А наш мастер тогда сказал: мне нужно, чтобы вы все сравнялись к концу первого курса. Мне было непросто акклиматизироваться, адаптироваться к этому всему. Да и в принципе тяжело, потому что, когда поступаешь в театральное училище, жизнь твоя меняется абсолютно, сменяется круг общения. Кто-то теряется, потому что образ твой жизни меняется и даже мышление в какой-то степени, ты начинаешь жить совсем другим, думать о другом. Это все нормально. Вот как-то так прошло мое детство-юность.

— Кристина, как вы попали в Казань, в театр Качалова?

— На четвертом курсе у нас были дипломные спектакли, к нам приезжали некоторые режиссеры, нас смотрели, выбирали, меня тогда пригласили в Омский ТЮЗ. Ближе уже к выпускному я начала делать свое портфолио, видеовизитку, шоурилл, резюме и рассылать по всей нашей необъятной стране, получать приглашения на какие-то кастинги и прослушивания. Кто-то отвечал, где-то ответы вообще не приходили. Ты, уже заканчивая театральное училище, начинаешь искать место, где тебя примут. И дай бог, чтобы тебе повезло и чтобы это был хороший театр. Я искала именно хороший театр с крепким репертуаром. И приятным бонусом было бы для меня, если бы это был город, в котором мне хотелось бы жить. Это все-таки имеет значение.

— Я ездила по разным городам, прослушивалась. Где-то меня приглашали, где-то мне еще предстояло поехать прослушиваться, но уже после того, как я приехала в Казань и прослушалась в драмтеатр имени Качалова, я остановилась с поисками, как только поняла, что меня берут, потому что здесь все совпало, все оказалось по любви. Я посетила репетиции, увидела, как работает художественный руководитель театра Александр Яковлевич Славутский, меня впечатлил и сам театр, и спектакли, и репертуар, и город.

— И я представляла, что бы я хотела здесь сыграть, что могла бы сыграть, получится ли у меня, дадут ли мне. Видела, как зрители принимают. Наши казанские зрители — это просто потрясающие люди. Каждый раз удивляюсь, они так искренне восхищаются и так любят театр, и они так выражают свои эмоции и свою любовь, и свое внимание дарят нам, актерам. Это очень ценно.

— Таких теплых взаимоотношений, которые видны во время аплодисментов, даже после спектакля, я не видела ни в одном театре. Чувствуется именно тепло какое-то между зрителем казанским и нашим театром. Именно какая-то теплая любовь. И все сложилось так, что меня впечатлил и репертуар, и театр, и город просто невероятной красоты, и с такой богатой историей, и это просто такое счастье, такая удача мне улыбнулась оказаться именно в этом городе, в этом театре, одном из старейших театров, легендарных театров России.

— Поэтому, конечно, у меня просто отпали какие-либо вопросы. В общем, в тот момент, когда я приехала сюда и увидела спектакли, и увидела всю картину в целом, и пообщалась с Александром Яковлевичем, и с Дилярой Масгутовной, и поняла, как здесь все устроено в театре, я поняла, что это стабильный, крепкий театр, который любят зрители. И я хочу работать в этом месте. И меня уже не волновало ничего. Я выбрала Казань. Казань, слава богу, спасибо большое, выбрала меня. И я очень счастлива, что Александр Яковлевич принял меня в труппу.

— Как вас приняли в театре Качалова ваши будущие коллеги?

— Когда я только пришла в Качаловский театр, меня поселили в 14-ю гримерку. Там у нас было много девчонок. В период акклиматизации я чувствовала, что на меня смотрят, ко мне присматриваются. Есть какая-то здоровая конкуренция, какое-то легкое волнение в женском коллективе, и это нормально. Но у меня ни с кем не было конфликтов, но в то же время я ни с кем и не дружила близко, и не пыталась ни с кем подружиться. Я просто приходила, работала со всеми, была дружелюбна, приветлива.

— И как-то со временем, само собой, потихонечку мы все друг друга узнали, начали общаться. И вот по сей день со всеми в театре я в нормальных отношениях. Я отношусь к коллегам с уважением, они относятся ко мне с уважением.

— Дружба в театре существует?

— Да, конечно, абсолютно точно. У меня есть близкие друзья в театре. Я им доверяю и люблю их. И это же прекрасно. Мне кажется, невозможно существовать в одиночку в таком большом организме, как театр. Это твоя работа, это место, в котором ты живешь, хоть и театр — дом, но все-таки я там практически 24 на 7, и важно, конечно, иметь близких друзей в коллективе. У меня есть друзья.

— Кристина, в августе 2022 года вы приехали на сбор труппы и спустя месяц, 18 сентября, состоялся ваш дебют на Качаловской сцене в спектакле «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна». Это была роль Мэри Остин. Расскажите, как это было?

— Это был мой дебют на Качаловской сцене, и в принципе это был мой дебют в профессиональном театре, поскольку это мой первый и, надеюсь, единственный театр. Я очень верный человек своему делу, месту. Это был такой желанный, долгожданный миг выйти на сцену, потому что буквально в июне я выпускаюсь, и в сентябре уже стою на сцене профессионального театра, академического большого драматического театра.

— И от осознания, что я вчера была студенткой, а сегодня уже попала в профессиональный театр, просто сносит крышу, потому что это было только мечтой. Ну, конечно же, я называла это своей целью, но это не так просто, и не всем везет так сразу найти свой театр. Поэтому помимо какой-то невероятной эйфории, бешеного волнения, я чувствовала огромную благодарность, просто всеобъемлющую за то, что стою на сцене Качаловского театра, за то, что вообще в театре, за то, что моя мечта сбылась. Благодарность Александру Яковлевичу, всем и всему, самой жизни, что все так сложилось.

— Когда мы стояли спиной в зал и открывался занавес, и я видела, как занавес открывается и на пол падает свет, и мы поворачиваемся в зал, и я стою в этом костюме среди моих коллег и вижу этих маленьких зрителей, это было невероятно волнительно. Именно это я запомнила. А сегодня, когда мы играем «Тома Сойера», я стою уже в образе Бекки и так же поворачиваюсь. У меня была премьера в роли Бекки, в день ввода я снова стою и испытываю все те чувства, как в тот самый дебют на этой сцене. То есть у меня такой флешбэк был, что у меня еще одна премьера в этом же самом спектакле.

— Я помню, что как бешеная носилась по сцене, очень старалась. Это было даже не старание, а какие-то просто через край бьющие эмоции, какая-то гиперактивность. Потом, естественно, успокоилась, уже больше начала думать на сцене, соображать. Но вот эти самые первые шаги на сцене, когда ты себя осознаешь в этом пространстве, среди партнеров в спектакле, в этом организме живом, ты уже начинаешь думать и это уже совсем другое. Но вот эти самые первые шажочки, это ни с чем не сравнимо.

— Кристина, вы четвертый сезон служите в театре Качалова. Вы заняты в 23 спектаклях. Расскажите, какая из ролей стала самой сложной и почему?

— Наверное, самая сложная для меня роль на данный момент, это Рашель в спектакле «Васса». Во-первых, это был мой ввод, и персонаж, грубо говоря, мне на вырост. Возраст мой фактически совпадает с возрастом героини. Рашель 30 лет, мне 29. Но мой игровой возраст гораздо моложе. То есть я могу играть Бекки Тэтчер, я могу играть Рашель в целом. Но та Рашель, которая у нас есть в спектакле, она немножко для меня была на вырост.

— Но так случилось, что был ввод, и мы эту роль репетировали с Александром Яковлевичем так, как бы я могла ее исполнить. Но мне было почему именно сложно? Потому что это исторически непростая эпоха, период революции. Нужно было очень много почитать, покопаться, подумать, что для нее важно, какие у нее ценности. Естественно, в 21 веке, в настоящем времени, даже прочитав историю, углубившись в материал, было сложно понять это все и через себя пропустить. Даже не то, чтобы понять было сложно, а именно через себя воспроизвести.

— Было нелегко все это присвоить и по сей день я для себя еще уточняю много деталей. И Александр Яковлевич по сей день мне помогает в этом, и Светлана Геннадьевна Романова. У нас есть с ней парные сцены, и периодически мы с ней после спектакля уже можем на следующий день встретиться в театре и обсудить. И всплывают какие-то новые детали, подробности, она что-то замечает и подсказывает, очень помогает мне этим.

— То есть я обживаюсь в этой роли, уточняю многое для себя, и она становится с каждым разом все более понятной. Это был ввод, а ввод, в принципе, это всегда волнительно. Это же не просто повторить рисунок. То есть ты не участвовал в процессе постановки и создания этого персонажа от и до, тебе нужно просто войти в рисунок, но при этом сделать это органично, по живому, также присвоить это для себя, понять, сродниться с этим персонажем. Вот поэтому вводы — это очень тяжело.

— Плюс такой персонаж, который нетипичный для меня. Я эту роль очень люблю. Очень люблю этот спектакль за его атмосферу, за историю. Это один из моих любимых спектаклей. Очень хотела в нем играть. И по сей день делаю все возможное, чтобы как можно лучше понять свою героиню. Рашель, наверное, самая сложная.

— И, пожалуй, я бы еще назвала Липочку из спектакля «Свои люди». Но там сложность заключается именно в том, что мне в период застольных репетиций, когда мы читали пьесу, сложно было разобраться, понять, почему человек так поступает, как она так может, что для нее важно, что ценно. И найти какие-то в себе моменты, перекликающиеся с этим. Объяснить себе, почему и как. Но это было уже мне ближе и понятнее, потому что мы вместе с Александром Яковлевичем изначально эту роль создавали, и он со мной работал изначально над этой ролью, поэтому мне было попроще.

— А какие самые любимые ваши роли?

— Роль Липочки и роль Раечки в «Чужом ребенке». Вот, это две мои любимых, это именно те, которые были сделаны со мной от начала до конца с Александром Яковлевичем, то есть не вводные роли, я их очень люблю, потому что они какие-то прямо мои, родные, две героини, которых знаю абсолютно, но тоже для себя уточняю какие-то детали, потому что процесс познания своей героини никогда не заканчивается, всегда всплывает что-то новое, что-то уточняется в процессе взаимодействия с партнерами и так далее.

— А еще я люблю Бекки, люблю Бьянку в «Укрощении строптивой». Это такой спектакль, в котором я вот просто испытываю кайф какой-то, потому что это достаточно такой хулиганский легкий спектакль. И мне несмотря на то, что это был ввод, было понятно и достаточно легко сделать эту роль. Бьянка, она ведь такая ангельская, но на самом деле, если можно назвать кого-то строптивой в этом спектакле, то более строптивой можно назвать Бьянку, а не Катарину, потому что Бьянка просто очень хитрая, и мне это нравится, потому что вся ее сущность в финале проявляется, когда она говорит мужу своему: «Так ты ведешь себя еще глупее, что ставишь деньги на мою покорность».

— И это такая хитрая женская природа, такая она хитренькая, такая она женственная, такая она обольстительная. Мне нравится Бьянка очень. И так я могу говорить, на самом деле, часами про каждую свою роль. Хотелось бы мне сказать, что вот эта и эта моя любимая роль, или вот эта. Но в итоге начинаю перебирать, и я просто обожаю каждую свою роль. И они все у меня абсолютно разные.

— «Свои люди — сочтемся» по пьесе Александра Островского — одна из премьер прошлого сезона в постановке народного артиста России и Татарстана Александра Славутского. Вы уже упомянули, что играете Липочку. Расскажите, про вашу героиню, как создавалась роль?

— В процессе работы над спектаклем, естественно, у меня далеко не сразу получалась эта роль. Не очень долго, но какое-то время я не могла понять и попасть в то, что нужно Александру Яковлевичу. Я почему-то его слушала и пыталась сразу это реализовать, не понимая абсолютно. И потом в какой-то момент я начала после читки подходить к Александру Яковлевичу и задавать ему какие-то конкретные вопросы. И вот, тогда как-то все у меня сдвинулось. И когда я реально подумала, почему сразу с места в карьер пытаюсь что-то сделать, мне кажется, что я понимаю, но это не так. Он говорит, и я пробую, делаю.

— В какой-то момент я поменяла тактику, просто начала разговаривать и спрашивать Александра Яковлевича. Но что самое главное — слушать его и слышать, разбираться и понимать, что он мне подсказывает. И вот в этот момент случился какой-то коннект, и я стала попадать и делать то, что нужно. И мы начали работать, и работа пошла. И героиня менялась на протяжении спектакля, и не только в образах, менялась и сама личность. В сущности человек, конечно, не менялся, она изначально была такой, которая способна на то, что в финале в итоге получилось. Но имеется в виду ее настроение, ее состояние, поведение, конечно, менялось.

— В начале Липа такая взвинченная, ей лишь бы уже выйти замуж, она качает свои права, требует жениха от родителей, чтобы все как у людей было, а то вон «все подруги замужем давно, а я словно сирота какая». И к концу, когда она приходит к этому мигу блаженства, вот этого счастья безграничного, все то, чего она хотела, она становится спокойной, холодной, циничной. Конечно, на протяжении всего спектакля меняется и визуальный образ, и внутреннее состояние ее тоже меняется.

— Это все мы обсуждали с Александром Яковлевичем, в этом всем мы разбирались, и как она по-бунтарски ведет себя в начале спектакля с целью, не столько, чтобы устроить скандал, а чтобы привлечь внимание матери, почему отказали жениху, почему она до сих пор не замужем, то есть это все не просто ради скандала или какого-то перфоманса, это все имеет цель, это все обоснованно. У Липы есть конкретные вопросы желания и цели и вот она этим занимается, она это все выясняет, она всего добивается на протяжении спектакля. Все это мы выясняли вместе с Александром Яковлевичем.

— Морально непросто было сыграть Липочку?

—  Да. Как-то раз меня спросили, вот, ты знаешь, ты такой монстр в этой роли, самой не страшно? Я говорю, страшно. Но это же и моя любимая роль, потому что это первая главная женская роль в спектакле, которую со мной сделал от начала до конца Александр Яковлевич, он в меня поверил и провернул со мной такую большую работу, благодаря чему я стала еще ближе к пониманию своей профессии. Потому что актер учится всю жизнь, а такой опыт — лучшая школа.

— Кристина, расскажите про недавние гастроли театра Качалова в Минск. Это были ваши первые гастроли? Как игралось на неродной сцене, как принимали зрители?

—  Мои самые первые гастроли были в Уфу, там у нас тоже были большие гастроли. Также я была в Нижнем Новгороде, мы были там буквально два дня. И вот потом случился Минск. Мне было очень радостно, что я лечу, потому что застала момент, когда наш труппа поехала в Минск впервые, а я не поехала тогда, потому что не была занята ни в одном спектакле из тех, что туда повезли.

— И вот, наконец-то там побывала. У меня просто невероятные впечатления от Минска, от Беларуси в целом. Я просто обожаю гастроли всем сердцем, мне всегда так радостно, потому что, во-первых, это смена обстановки, во-вторых, у тебя так или иначе бывает свободное время там, а свободное время в новом месте, в новом городе — это новые какие-то впечатления, открытия, это когда ты знакомишься с культурой города или, возможно, страны, как в нашем случае, ты проводишь больше времени с коллегами, ты даже в этот момент можешь с кем-то сблизиться, подружиться, вы больше времени проводите вместе, какое-то вот общее настроение у всех.

— Люди зачастую раскрываются по-другому на гастролях, когда ты видишь своих же коллег в другом городе, в других обстоятельствах, где-то вы встречаетесь вместе, вы ближе становитесь, а еще вы знакомитесь с новыми людьми, смотрите город, изучаете культуру. В общем, такой обмен культурный, невероятнейший, такая смена обстановки. Вот именно за это я гастроли очень люблю.

— Каково было играть перед зрителями из другого города, замечательно просто. Я даже не знаю, как объяснить, но меня вот каждый раз удивляет зритель Качаловского театра. Где бы ты ни был наш театр принимают везде с такой радостью, с такой благодарностью, с такими овациями. Я не знаю, что это за магия нашего театра, но где бы мы ни оказались, в каком бы городе, в какой стране, это всегда какой-то невероятный отклик.

— В Минске зрители приходили к служебному входу, говорили нам слова благодарности, разговаривали с нами, общались, им было интересно с нами встретиться, увидеться, это же просто невероятное что-то. И вот поэтому я и говорю про вот эту магию нашего театра Качаловского, что как-то он, видимо, влюбляет в себя людей, поэтому в Минске нас принимали замечательно, и они уже знают нас, потому что мы приезжали, и были те, кто уже бывали, и были те, кто пришли впервые, и, в общем и целом, все было замечательно, принимали нас очень тепло и радостно.

— И еще, почему мы любим гастроли, потому что мы же все-таки в театре большую часть времени, у нас нет возможности куда-то выезжать, а отпуск, не такой длинный, чтобы все везде объездить, и у всех есть свои какие-то дела, и личная жизнь, и так далее. И гастроли — это возможность где-то побывать, что-то увидеть.

— Буквально на днях завершился IV Качаловский театральный фестиваль. Его открыл спектакль «Война и мир. Начало романа» московского театра «Мастерская Петра Фоменко». Что вас зацепило в этой постановке?

— Спектакль «Война и мир» — это прекрасный шанс посмотреть легендарный спектакль, который пока еще существует, но вот-вот он уже закончит существование, ведь годы идут, он все равно не может существовать вечно. Я считаю, что нам очень повезло увидеть это творение, этот легендарный спектакль. И что конкретно нас вот с профессиональной точки зрения очень зацепило, это наблюдать именно за взаимодействием актеров, как они друг друга чувствуют, видят, слышат, какие они настоящие.

— Взаимодействие, это то, что очень важно в нашей профессии. Главное на сцене — это партнер, отталкиваться друг от друга, слышать друг друга, существовать по-настоящему. Это вот то, что цепляет очень в этом спектакле, настолько простроенные взаимоотношения между героями, настолько живые реакции, и все это так органично и по-настоящему.

— Ну и в целом, Качаловский фестиваль — это замечательная возможность посмотреть хорошие спектакли, потому что не всегда получается поехать в другие города, достать билеты, попасть, успеть, найти время для этого. Причем Александр Яковлевич выбирает лучшие спектакли для нашего зрителя. И это прекрасно. Я благодаря Качаловскому фестивалю многое посмотрела, то, чего не видела раньше, и неизвестно, когда еще мне удалось бы это. Я благодарна очень Александру Яковлевичу и всем причастным к созданию этого фестиваля, к его участникам, к тем театрам, с которыми мы дружим, которые приезжают к нам, к нашим зрителям.

— В Качаловском театре есть какие-то традиции, связанные с фестивалем?

— У нас есть такая традиция внутри труппы — когда мы освобождаем свои гримерки для приезжих актеров, мы оставляем им письма примерно такого содержания «Добро пожаловать в Казань! Желаем вам благодарных зрителей, приятных впечатлений!» и что-нибудь еще, например, национальное — чак-чак. В ответ они нам тоже часто оставляют что-то. Оставляют нам ответное письмо и какой-то небольшой подарочек, приятность.

— Так вот, театр Фоменко оставил нам репетиционные тетради и книги, где описаны разные выдержки и цитаты из репетиционного процесса Петра Наумовича Фоменко. Это был просто невероятный какой-то подарок. Открытки эти, тетради рабочие с архивными фотографиями и цитатами. Сквозь время посмотреть на это, заглянуть в кухню Петра Наумовича Фоменко, как он работал, что он говорил. Прикоснуться тоже к этой школе, прочитать посмотреть безумно интересно, потому что это такая легенда, с которой уже только вот так мы можем соприкоснуться. Это было очень ценно, приятно и неожиданно для нас.

— В настоящее время театр Качалова готовит несколько премьер. Расскажите, в каких заняты вы?

— Я занята сейчас в работе над спектаклем «Любовь к трем апельсинам». На данный момент работаю над ролью Клариче.

— Кристина, вы заняты не только в спектаклях Александра Яковлевича, но и в постановках заслуженного артиста России Ильи Славутского. Расскажите о работе с ним.

— Мне всегда было интересно с ним поработать, и впервые это произошло в мой второй сезон в театре, когда ввелась на роль Евы в спектакль «Бал воров». Когда он делает вводы, делает долгие репетиции, очень подробные, увлекается и начинает репетировать со всеми, много всего уточняет, и часто меняет какие-то мизансцены, или даже реплики, что-то добавляет или убирает, в зависимости от того, кого он ввел на роль. То есть он всегда отталкивается от тебя.

— Илья Александрович с удовольствием вводит новых людей в свой спектакль. Когда он меня вводил в «Бал воров», например, он придумывал со мной еще какие-то детали, что-то добавлял, и в итоге спектакль, какие-то отдельные сцены, тоже немножечко меняются всегда в зависимости от того, кого он вводит. С ним всегда подробные вводы, долгие репетиции. Он очень поддерживает, говорит много воодушевляющих слов тебе. Ты чувствуешь себя максимально уверенно и подготовлено перед премьерой.

— Кристина, что, по-вашему, самое сложное в актерской профессии?

— Вот сейчас без раздумий, как только я услышала этот вопрос, у меня сразу голосом Александра Яковлевича всплыла в голове цитата Станиславского, которую Александр Яковлевич часто нам говорит на репетициях и при разборе роли: «Быть другим, оставаясь собой».

— Сложно постигать нашу профессию. Я считаю, что актер учится на протяжении всей жизни. Необходимо держать себя в форме, всегда уточнять и понимать, что ты хочешь на сцене, что ты делаешь, не заигрываться, не забывать про смыслы и сверхзадачу, контролировать. Держать все во внимании, понимать, для чего ты выходишь, что ты хочешь донести, понимать свои взаимоотношения с партнерами на сцене, видеть, слышать, замечать, чувствовать, быть другим, оставаясь собой.

— Сложно напоминать себе о дисциплине. Сложно — учиться всю жизнь. Сколько бы тебе ни было лет, каким бы ты ни был заслуженным или народным артистом, в каком бы статусе ты ни был, не переставать учиться и познавать свою профессию. Потому что это такая профессия, по которой учебников нет. Да, есть определенные труды, но именно учебников с какими-то схемами, правилами, формулами не существует. Поэтому очень важно вспоминать все эти труды, все эти цитаты, ту систему, которую разработал Станиславский, слышать режиссера и понимать, что ты делаешь на сцене и для чего ты делаешь это.

— Кристина, как, по-вашему, почему современный зритель ходит в театр?

— Я думаю, потому что театр — это такой уникальный вид искусства, который в себе сочетает очень-очень много направлений. И он был актуален всегда и будет актуальным, мне кажется, всегда. Он никогда не потеряет свою актуальность за счет того, что в сравнении даже с кино, это то, что невозможно повторить. То есть ты смотришь фильм, и каждый раз, когда ты будешь его смотреть, ты будешь знать, что сейчас будет вот так, сейчас будет вот так, сейчас будет вот так. А в театре ты видишь спектакль, а спектакль — это живой процесс. И у тебя есть возможность каждый раз вернуться и по-новому посмотреть на ту историю, которую ты сегодня выбрал.

— Через месяц пришел на спектакль, посмотрел его вновь, и увидел что-то новое, потому что в отличие от кино, где снимается дубль по щелчку, и ты можешь его переснять, повторить, изменить, в театре такого нет. Ты выходишь на сцену и играешь, от начала до конца проживаешь спектакль. И каждый раз это будет новая история, по-новому прожитая, с какими-то деталями, с каким-то новым настроением, с каким-то определенным ритмом.

— И поэтому у людей есть возможность прийти в театр и посмотреть на вот эту картину, которая оживает на твоих глазах. А еще, в каком-то смысле, театр — это машина времени, когда ты можешь посмотреть спектакль и окунуться в какую-то эпоху, в какой-то определенный период исторический. Но при этом, что важно, все спектакли актуальны по сей день. 

— Потому что у людей такие ценности, как любовь, дружба, верность, свобода, понимание каких-то жизненных вещей не меняется. Люди, в сущности, своей, я считаю, не меняются. Взять любое произведение, любую пьесу, даже Островского нашего «Свои люди», удивительно то, что пьеса была написана в 1849 году и сам Островский, когда писал эту пьесу, он даже не предполагал, что она будет настолько актуальна на сегодняшний день. 

— Сейчас она более понятна и актуальна для зрителей, чем тогда, когда он ее написал. Это даже невозможно было предугадать, что настолько она станет сегодня не чем-то удивительным, а нормой. То есть это то, что происходит повсеместно, это обыкновенная практика, даже в юридической сфере это обыкновенная практика. В судебной практике вообще встречаются такие истории, что бери и пиши пьесу просто.

— И театр неповторим тем, что он сегодня и каждый день новый. Именно здесь и сейчас. И зрители идут за этими эмоциями и за этими впечатлениями, потому что именно такого нет нигде. Потому что это настолько уникальное искусство — театр.

— Кристина, как вы справляетесь с волнением перед выходом на сцену?

— Я считаю, что волнение — это очень хорошо и нормально, страшно, когда его нет. Такое бывает редко поэтому, когда у меня есть волнение, я с ним никак не справляюсь, вдох-выдох, главное мысли собрать в кучу, а дальше если ты направляешь волнение в нужное русло, и ты знаешь, для чего ты выходишь на сцену, что ты делаешь, то оно тебе помогает, а не мешает. Поэтому, как правило, я с волнением ничего не делаю. Главное — подготовиться к спектаклю, настроить себя и все, вперед. Волнение — это наш друг.

— Кристина, какую роль вы мечтаете сыграть?

— Конкретно в Качаловском театре, когда я пришла и увидела репертуар, понимала, что в будущем когда-то, возможно, из всего репертуара мне хотелось сыграть Сюзанну в «Женитьбе Фигаро», и мне хотелось сыграть Хаву в спектакле «Скрипач на крыше». Я могу опять сейчас бесконечно продолжать этот список, потому что все те роли, которые у меня есть, я их хотела. Я хотела их и даже не всегда рассчитывала на то, что они мне достанутся. За это огромная благодарность Александру Яковлевичу, что он мне эти роли доверил и меня туда ввел.

— Еще у меня есть две роли, которые я хотела бы сыграть, не из репертуара Качаловского театра. Это Настасья Филипповна из «Идиота» и Катерина Измайлова из «Леди Макбет Мценского уезда». Вот такие две роли из моего безграничного списка, который существует в моей голове. Мне кажется, все артисты думают о том, кого им было бы интересно сыграть, когда читают какую-то литературу или какие-то спектакли видят, или какие-то пьесы, или какие-то фильмы. Это хорошо — быть жадным до своей профессии, до ролей. Но это не затуманивает мне разум. Я абсолютно довольна и счастлива своим положением. Мне нравятся все те роли, которые я имею на сегодняшний день, и с удовольствием их играю.

— Кристина, на кого в театре Качалова вы равняетесь?

— Меня вдохновляет и восхищает Романова Светлана Геннадьевна. Именно своей самоотдачей бешеной театру, сцене, зрителю, как она работает. Бывает у всех какое-то недомогание, плохое самочувствие или настроение, или ты сегодня устал. Так вот, этот человек, невзирая ни на что, мне кажется, выходя на сцену, просто забывает вообще о себе. Просто забывает. Находясь на сцене, она на 100% отдается спектаклю, процессу, своей роли, как она сияет, как у нее блестят глаза, и она получает удовольствие. То есть с такой любовью она отдается профессии.

— Говорят, что театр для некоторых становится ремеслом в какой-то момент, когда ты долгое время работаешь в нем, а этот человек работает в нем всю жизнь, такая опытная артистка, народная артистка России, Татарстана, столько лет служит театру, но она по сей день выходя на сцену, плещет энергией, столько в ней любви к своему делу, к искусству, конкретно к театру нашему и к зрителю. Вот это меня поражает искренне, абсолютно.

— А чтобы равняться на кого-то, этого нет, потому что я считаю, что у всех свой путь все-таки. И возможно, даже и не стоит ни на кого равняться. Тем более, в такой профессии, как актер, равняться, наверное, не нужно, потому что актеры, они все очень индивидуальны. Каждый актер — это такой оголенный нерв, такая живая субстанция, что, ну, невозможно здесь, мне кажется, равняться. Очень важно сохранить именно свою индивидуальность, свою органику, не равняясь ни на кого.

— Кристина, ваш коллега заслуженный артист Татарстана Алексей Захаров в интервью нашей редакции выразил мнение, что «к профессии артиста нельзя относиться как к работе». Что думаете по этому поводу?

— Я полностью согласна. Это действительно так. Наша актерская профессия — это призвание. И ты по призванию идешь и служишь. И у нас есть такое этическое правило негласное между актерами, кто служит в театре, выражаться именно как — служить театру.

— Наверное, это больше, чем работа. То есть это то, чему ты посвящаешь себя. То есть ты не просто ходишь на работу, а каждый раз ты привносишь себя в свой труд, в творческий процесс, в театр. Это же коллективное творчество, и ты служишь в коллективе, и ты верен коллективу, и это то, что вы создаете все вместе. Вот это коллективное творчество, это невозможно назвать просто работой.

— Я соглашусь с тем, что это не просто работа, что нельзя это так назвать, потому что это больше, чем работа, это призвание, а значит, ты служишь во имя искусства по призванию, по любви.

— Но есть такой момент, что люди, которые не из нашей профессии или даже не около нашей профессии, они в принципе не воспринимают это как профессию, что это вообще работа, что у нас есть трудовой договор, что у нас есть график, расписание, отпуск, зарплата и какие-то прочие-прочие вещи из Трудового кодекса. То есть люди это не воспринимают как полноценную работу.

— В чем заключается самый большой труд артиста?

— Нам важно сделать театр праздником, чтобы зритель приходил и чувствовал себя радостно. И самый большой наш труд заключается в том, чтобы зритель пришел и не увидел наших усилий, нашего усердия на сцене, чтобы он увидел только легкость и искренность. И ушел с этим ощущением праздника, не наблюдая всего процесса. Поэтому зачастую людям кажется, что это все легко и просто. А за этим стоит большой труд, чтобы это выглядело именно вот так легко и просто.

— Обращаете внимание на постоянных зрителей в зале?

—  Есть такое понятие, как четвертая стена, это как такое правило актерское, но, естественно, любой факт, совершающийся во время того, как ты существуешь на сцене, должен быть тобой оценен, то есть ты можешь и в зал иногда глянуть, иногда даже можешь с ним провзаимодействовать.

— Я вижу кого-то из наших зрителей, я их, конечно, замечаю, но работаю дальше и не заостряю на этом внимание. Но, конечно же, мы все видим и замечаем. То есть то, что ты видишь, внимание актерское, оно работает на 100%. Все круги внимания твои задействованы в момент, когда ты на сцене.

— Хотели бы вы попробовать сняться в кино?

— Если бы мне предложили, и у меня была бы возможность, я бы, наверное, согласилась. Но если бы вопрос был в том, что я люблю больше, то люблю больше театр. И я люблю смотреть кино, но именно как процессу я, наверное, равнодушна. Но в любом случае это интересный опыт был бы. Конечно, мне, наверное, было бы интересно попробовать, но именно желания такого у меня нет.

— Кристина, успеваете чем-то заниматься помимо театра, которым вы заняты практически 24 на 7? Какие у вас увлечения?

— У нас профессия такая всеобъемлющая. Меня иногда спрашивают, какое у меня хобби. Ну люди же, как правило, говорят, я танцами увлекаюсь, или на вокал хожу, ну в общем, что угодно. И я понимаю, что мы в театре кого только не играем, и танцуем, и поем, и столько у нас и грима и причесок, и столько всего… Это такой синтез, что мне, кажется, даже не возникает какой-то острой необходимости в чем-то еще.

— Единственное, я уделяю внимание все-таки спорту, чтобы поддерживать свое здоровье и дисциплину. На это можно выделить время утром до репетиции два раза в неделю. И, естественно, свободное время, между репетициями и спектаклями, могу почитать книгу, могу увидеться с друзьями, могу погулять, могу куда-то сходить. У нас есть выходные дни, которые можно полностью посвятить себе. Как правило, я так и делаю.

— Успеваю заниматься английским языком сейчас. Важно находить время, чтобы заниматься чем-то еще отвлеченным. Но все мое время все-таки я посвящаю театру. И это мой выбор. И я от этого выбора не страдаю. Я счастлива и меня все устраивает. Ну, естественно, когда ты чего-то очень хочешь, что-то очень любишь и выбираешь это, то что-то где-то в другом месте провисает, и этим ты жертвуешь. Приходится чем-то пожертвовать, но я готова жертвовать ради того, что я люблю. А театр я люблю, поэтому вот так складывается моя жизнь на данный момент. И я в театре.

— Кристина, кем вы себя видите через 10 лет?

— Через 10 лет я хочу увидеть себя все так же преданной профессии, все так же любящей и горящей от своей профессии. Хочу увидеть, что все те люди, которые мне дороги и близки, остались со мной. Хочу увидеть себя уже человеком семейным и заслуженной артисткой Республики Татарстан.

— Что для вас театр Качалова?

— Для меня театр Качалова — это дом, как бы это ни прозвучало. Ну, театр — дом, изначально так считается. И важно найти свой театр, который станет для тебя домом. Поэтому я свой дом нашла, и я ему предана.

— Как вас изменил театр Качалова?

—Театр Качалова меня изменил, конечно же. Во-первых, это мой первый профессиональный театр, и именно здесь я постигла профессию. Благодаря Александру Яковлевичу, как бы он ни говорил, что он не любит заниматься педагогикой, но каждый раз на День учителя мы поздравляем его с этим праздником и благодарим его за то, что до сих пор он нас учит, он дает нам ценные знания, потому что это человек-легенда, не побоюсь этого слова. Он очень многого добился и учит нас по сей день, учит профессии и дает ценные советы нам. Поэтому очень многое мне дал театр Качалова и в профессиональном плане, и в плане какой-то жизненной мудрости. Научил меня работать, любить профессию.

— Мой мастер дал мне школу. Он был моим первым таким наставником, который меня привел в эту профессию, дал мне все азы. Когда мы выпускались, он назвал нас полуфабрикатами, сказал, что настоящими артистами мы станем уже в театре. Я поделилась этой цитатой с Александром Яковлевичем после премьеры спектакля «Чужой ребёнок», а он сказал: «Все, ты не полуфабрикат, ты артистка, будем работать». И я безумно благодарна ему за веру и доверие. И дальше уже я перешла в надежные руки Александра Яковлевича и постигаю профессию по сей день. Это то, что дал мне Качаловский театр, то, как он повлиял на мою жизнь. И я люблю свою профессию каждый день.

— Кристина, что пожелаете зрителям театра Качалова?

— Нашим зрителям я хочу пожелать также любить наш театр, быть преданными нашему театру, посещать и другие спектакли, и другие театры, это всегда прекрасно и интересно, но пусть всегда возвращаются к нам. И чтобы у нас всегда был с ними такой энергообмен, такая теплая любовь на долгие годы. Желаю нашим зрителям оставаться с нами, следить за нашими творческими успехами и получать удовольствие от наших постановок.

Беседовала Наталья Левчук

Фото: vk.com/teatrkachalov, teatrkachalov.ru, личный архив Кристины Андреевой